Аналитический подход к юнг. Купить диплом вуза в россии, диплом института, университета, академии

«Мы народ простой и спокойный, и приключения нам ни к чему, они гадкие, неудобные, тревожные! Заставляют опаздывать к обеду!» Джон Р.Р. Толкиен. «Хоббит, или туда и обратно»

Вы помните, как коварный Гэндальф вынуждает благополучного и в общем-то всем довольного хоббита Бильбо Баггинса отправиться в путь навстречу опасным приключениям, интригующим тайнам и неожиданным открытиям?

Наша жизнь и есть опасное приключение и тайна. Мы живём в поисках ключей от этой тайны, и насколько мы осознанно относимся к этим поискам, во многом зависит наш успех, удача, счастье и многое другое. И хорошо, если подталкивать к поискам нас будет добрый Гэндальф, а не какая-нибудь совершенно чуждая нам сила. При этом ситуация часто складывается так, что либо нам приходится подчиняться некой внешней силе, которая вынуждает нас к , либо мы сами в определённый момент делаем осознанный, ведущий к переменам выбор.

Чтобы уметь сделать правильный выбор, надо понимать, что в каждой ситуации заложено зерно многих возможностей. Но часто мы не видим всех вариантов выбора. Для каждой ситуации имеется в запасе очень мало стратегий. Чем больше стратегий, тем больше выбор, тем больше творчества, тем лучше адаптация. Исходя из этого, нужно установить, что именно ограничивает наш выбор, что можно изменить в наших внутренних стратегиях, чтобы выбор увеличился, а также научиться делать не один, а несколько выборов.

Но мы чаще всего живём на автомате, в привычных ситуациях используя стандартные модели поведения и не желая ни внешних, ни внутренних перемен. Иной раз поведение на автомате оправданно. исходят из того, что большая часть наших поступков бессознательна. В этом легко убедиться, ведь часто мы совершенно не задумываемся над тем, что в тот или иной момент делаем. Это относится, в первую очередь, ко всем привычным действиям – начиная от пробуждения, одевания и умывания и кончая вождением машины и игрой на пианино.

Таким образом, бессознательное - это подводная часть айсберга сознания , некоторым образом связанного с теми элементами нашего поведения, которые по крайней мере в настоящее время не требуют сознательного размышления. Некоторые психологи утверждают, что таковы более чем 90% наших действий. Но, действуя систематически и привычно, мы не часто задаём себе вопрос, достаточно ли хорошо служит нам подобное поведение . Это может привести к тому, что мы постоянно наступаем на одни и те же грабли, идём по замкнутому кругу и никак не можем из него выбраться, или на нас сваливаются неожиданные перемены, которые совершенно не спрашивают на то нашего согласия.

В такой ситуации надо менять модель своего поведения, если та, которую мы используем, больше не приводит, а может быть, и никогда не приводила к успеху. Но это легче сказать, чем сделать. Потому что сначала необходимо понять, что же именно мы должны изменить . Существует множество разных методик, которые предлагают помощь в подобных ситуациях. Но не стоит забывать, что перемены в нашей жизни появляются не просто так, не по нашему желанию, а потому, что наша реальность управляется волей , который хочет перемен для нашего духовного роста и нашей растущей близости к Нему. При этом нам дана свобода воли, и смысл жизни человека, по словам К.Г. Юнга , состоит в том, чтобы «понять свою иную волю как аспект Божьей воли».

Что может нам помочь на этом пути? Своё сотрудничество с Богом можно попытаться увидеть и осознать, изучив то, что содержит в себе наш гороскоп. Гороскоп личности отражает смысл её существования. «Именно астрология даёт возможность увидеть единство мира - внутреннего и внешнего - и понять истинные границы свободы воли человека. Любое предсказание возможно с точностью до свободы воли человека», - писал в свое время Авессалом Подводный .

Астрология представляет собой символическую систему, основанную на том, что всё, что рождается или возникает в определённое время, обладает энергиями этого времени. Астрология как наука изучает связь между движением светил и планет по небосводу и внутренней и внешней жизнью человека. Планеты не являются причиной происходящего и ни в коей мере не принуждают человека вести себя тем или иным образом. По сути, они не более чем индикаторы тех , что проявляют себя на Земле, в людях, в местах и во всём остальном. Мы можем наблюдать за планетами и использовать их в качестве показателей того, что происходит здесь, будь то в душе конкретного человека или же в определённом пункте земного шара.

Гороскоп сам по себе содержит как внешние проявления нашей жизни, так и внутренние. Внешние , так как он связан с внешней стороной жизни Солнечной системы - движениями по небу её планет. Внутренние , так как противоположные знаки симметричны относительно центра . То есть, он может рассматриваться как противопоставление внешнего и внутреннего. Козерог - жесток снаружи, но мягок внутри (там он - как Рак). Неслучайно он жесток снаружи – иначе ему не уберечь свою внутреннюю мягкость. Рак – мягок, податлив снаружи, но внутри он твёрд (это как основа, каркас для внешней мягкости).

Пока мы не научимся воспринимать происходящие вне нас события как метафоры для описания нашей внутренней сущности, негативные события могут показаться препятствиями и проблемами, которые кто-то воздвигает перед нами. Всё, что останавливает позитивный рост, будь это работа, взаимоотношения или личная собственность, должно быть устранено с дороги, чтобы обеспечить необходимый рост.

Очевидно, что лучше действовать соответствующим образом, прежде чем случится катастрофа. Серьёзные несчастные случаи, нечто ужасное в продвижении по службе или провал в личных отношениях - всё это проявления принципа «действуйте или вас заставят». Случится что-нибудь, что направит вас в том направлении, по которому вы должны идти. И если вы подойдёте к этому моменту, не совершая ничего конструктивного, то вас заставят это совершить. Поэтому лучше, конечно, заранее к переменам подготовиться. И в этом нам может помочь .

Астрология рассматривает натальную карту человека (карту рождения), на которой показаны зодиакальные знаки, дома и планеты, в том состоянии, в каком они были в момент рождения человека. Эта карта определяет общий ритм судьбы, склонности человека, его соблазны и способности. Астрология утверждает, что условие, господствующее в момент рождения человека, определяет его психофизические особенности. И что вся наша будущая жизнь совершенно чётко или в значительной степени определена этим моментом. Движение и положение Солнца и планет относительно друг друга и Земли принимается за главный признак, по которому толкуется это предопределение.

Чтобы понять, что происходит в нашей жизни в настоящее время, используются прогрессии и транзиты . Транзиты и прогрессии могут помочь нам предвидеть самые благоприятные моменты в нашей жизни и воспользоваться ими, а моментам менее благоприятным не дадут выбить нас из колеи.

Карта прогрессий сообщает о том, что сюжеты и перемены, заложенные в натальной карте, ожидают своего раскрытия спустя некоторое время. Часто это можно ощутить изнутри, однако перемены будут происходить вовне. Расчёт времени для этих перемен – дело сугубо индивидуальное и основывается оно на нашей натальной карте.

А карта транзитов подобна «пусковому устройству», транзиты дают начало тому или иному процессу. Транзиты имеют место, когда текущее положение образует аспект (определённый угол, который две планеты образуют по отношению друг к другу) с планетами в натальной карте. Они стремительнее прогрессий и действуют куда быстрее; большинство из них определяются особо для каждого человека. Но в то же время есть и такие транзиты, которые являются аспектами между планетой в транзите и её положением в натальной карте, и они одинаковы для всех.

Астрологию можно использовать как компас , поскольку мы способны не только увидеть, какие события и явления нам предстоит повстречать на пути, но и то, как мы растём и совершенствуемся в течение нашей жизни. Эти знания обеспечат нас картой нашей жизни и дадут более осознанный подход к её регулированию. Разве знание того, что ждёт нас в нашем жизненном путешествии, не лучше слепого движения вперёд? При этом выбор всегда за нами. Недаром древние говорили, что «звёзды склоняют, но не принуждают» .

Астрология ничего не говорит о том, какой человек сделает выбор. У. Шекспир сказал: «В определённое время люди становятся хозяевами своей судьбы. Недостаток не в наших звёздах, а в нас самих, в том, что мы слабы». Человек в значительной степени является хозяином своей судьбы, и его воля, личные усилия, и концентрация могут преодолеть, уменьшить или нейтрализовать отрицательные моменты в жизни и усилить их положительное влияние.

И в заключение притча Рамакришны Парамахансы:

В один прекрасный день встретились два друга. Один из них сказал, что идёт в храм молиться, а другой, что идёт к куртизанке. Когда первый из них вышел из храма, в ногу ему воткнулась колючка. А когда второй вышел от куртизанки, то нашёл на дороге монету достоинством в одну рупию. Два друга обменялись своими впечатлениями и пошли к своему учителю за толкованием произошедшего. Учитель сказал им: «Того из вас, кто пошёл в храм молиться, должна была укусить змея, в то время как тот, кто пошёл к куртизанке, должен был обрести большое состояние. Таким образом, хорошее поведение человека может превратить укус змеи в укол колючки, в то время как плохой поступок может сократить богатство до одной мелкой монеты».

Билет 1. Аналитическая психология К.Юнга.

Карл Густав Юнг (1875-1961) – швейцарский психиатр, основоположник одного из направлений глубинной психологии – аналитической психологии. Юнг был принят Фрейдом как «наследник», и в 1910 Юнг был избран первым президентом Международной психоаналитической Ассоциации. Однако в 1914 после разрыва с Фрейдом вышел из Ассоциации.

Основные положения аналитической психологии

Аналитическая психология опирается на телеологический подход, подразумевающий, что динамика человеческой жизни имеет направление, смысл и цель. Юнг акцентировал внимание не на биологической или социальной природе человека как Фрейд, а на его экзистенциальной сущности: человек стремится к гармонии с самим собой, к творческому самовыражению и физическому совершенству. Юнг утверждал, что содержание бессознательного есть нечто большее, чем подавленные половые и агрессивные побуждения.

Структура личности

Психика состоит из 3х отдельных, но взаимодействующих структур: эго, личное бессознательное, коллективное бессознательное.

Эго является центром сферы сознания и включает в себя все те мысли, чувства, воспоминания и ощущения, благодаря которым мы чувствуем свою целостность и постоянство. Эго служит основой нашего самосознания.

Личное бессознательное (ЛБ) вмещает в себя конфликты и воспоминания, которые когда-то сознавались, но теперь подавлены или забыты. Содержание ЛБ сгруппировано в комплексы или скопление мыслей, чувств, воспоминаний вокруг каких либо обычных тем: власти, денег, отношение к отцу или к матери и т.п. Комплекс – это скрытая в глубине бессознательного неразрешенная жизненная проблема, которая совсем не обязательно связана с секс.потребностями.

Коллективное бессознательное (КБ) – более глубокие слои в структуре души. Оно представляет собой хранилище латентных следов памяти человечества и даже наших человекообразных предков. В нем отражены мысли и чувства, общие для всех человеческих существ и являющиеся результатом нашего общего эмоционального прошлого. Концепция КБ была основной причиной расхождения между Юнгом и Фрейдом.

Архетипы

КБ состоит из архетипов (прообраз, образец) – «первичных моделей». При рождении психика ребенка не является «чистой доской», в ней уже содержатся архетипы – врожденные идеи, которые предрасполагают человека воспринимать, переживать и реагировать на события определенным образом. Архетипы – это универсальные модели (схемы) восприятия, мышления и поведения. Архетип можно сравнить с сухим руслом, которое определяет рельеф, но рекой оно может стать лишь тогда, когда оп нему потечет вода. Функция архетипа заключается в том, чтобы направить реальные псих.процессы в определенное русло. Архетип – это форма без содержания. Архетипы проявляются в символах. Архетипические символы часто отражаются в сновидениях, существуют в культуре в мифах, традициях и обрядах: Мать, Отец, Ребенок, Герой-спаситель, Мудрец, Солнце, Земля, Бог и смерть и т.д.

Архетипы личности

Количество архетипов в КБ может быть неограниченным. Однако особое внимание Юнг уделял маске (персона), аниме и анимусу, тени и самости.

Маска (персона) – публичное лицо человека, совокупность социальных ролей и моделей поведения, которые он проявляет в отношениях с другими людьми. Персона – верхний покров психической жизни человека, социально обусловленный. Персона имеет коллективных характер, поскольку она задана нормами общества. Человек создает свою Персону, копируя предпочитаемые ролевые модели окружающих (родители). Персона может играть позитивную и негативную роль. Персона служит цели производить впечатление на людей и утаивать от других свои неподходящие мысли и чувства. Персона – это те маски, которые одевает человек с целью удовлетворить ожидания окружающих. При идентификации Эго с Персоной «маска» прирастает к лицу, и личность теряет свою аутентичность.

Тень – противоположный Персоне архетип. Юнг назвал эту часть «Alter ego». Чем более жесткой является Персона, тем больше в личности «теневых сторон». Юнг выделял негативнее и позитивные аспекты архетипа Тени. Части всего Тень представляет подавленную, теневую, «животную» часть личности – социально неприемлемые сексуальные и агрессивные импульсы. Поэтому она вытесняется в бессознательное. В ней собраны нежелательные черты и склонности, страхи, которые человек в себе отрицает. Когда человек сталкивается со своей тенью, он переживает тревогу, стыд. Вместе с тем Юнг рассматривал Тень как источник жизненной силы, спонтанности и творческого начала в жизни. Согласно Юнгу, функция эго состоит в том, чтобы направлять в нужное русло энергию Тени так, чтобы мы могли жить в гармонии с другими, но в тоже время открыто выражать свои импульсы. Чем более осознается тень, тем гармоничнее становится личность и ее отношение с миром и окружающими людьми.

Анима и Анимус. Анима представляет внутренний образ женщины в мужчине, его бессознательную женскую часть. Анимус – внутренний образ мужчины в женщине, ее бессознательная мужская часть. Архетипы Анима и Анимус тесто связаны с существующими в культуре гендерными стереотипами. Анима и Анимус бессознательно проецируются человеком на партнеров противоположного пола и является причинами симпатии и антипатии. Если мужчина отвергает свою Аниму, то его внутренняя дисгармония проецируется на отношения с женщинами.

Самость – архетип целостной личности, центр всей психики. Это наиболее важный архетип в теории Юнга. Понятие Самости одновременно означает сущность души, являющуюся центом равновесия, вокруг которого организованы и объединены все другие элементы (сознательные и бессознательные). Когда достигнута интеграция всех аспектов души, человек ощущает единство, гармонию и целостность. Главная цель человеческой жизни сосредоточение идентичности человека.

Эго-направленность

Наиболее известным вкладом Юнга в психологию считаются описанные им две основные направленности, или жизненные установки: экстраверсия и интроверсия. обе ориентации сосуществуют в человеке одновременно, но одна из них обычно становится доминантной. В экстравертной установке проявляется направленность интереса к внешнему миру – другим людям и предметам. Экстраверт подвижен, разговорчив, быстро устанавливает отношения и привязанности, внешние факторы являются для него движущей силой. Интроверт, напротив, погружен во внутренний мир своих мыслей, чувств и опыта. Он созерцателен, сдержан, стремится к уединению, склонен удаляться от объектов, его интерес сосредоточен на себе самом. Согласно Юнгу, в изолированном виде экстравертной и интровертной установки не существует. Обычно они присутствуют обе и находятся в оппозиции друг к другу: если одна проявляется как ведущая и рациональная, другая выступает в качестве вспомогательной и иррациональной.

Психологические функции

Юнг выделил 4 основные функции – мышление, чувство, ощущение, интуиция. Мышление и чувство Юнг отнес к разряду рациональных функций , поскольку они позволяют образовывать суждения о жизненном опыте.

1. Мыслительные тип судит о ценности тех или иных вещей, используя логику и аргументы; 2. Эмоциональные тип – оценивает его с т.з. положительных или отрицательных эмоций: хорошо-плохо, красиво-некрасиво. Вторую пару противоположных функций – ощущение и интуиция – Юнг отнес к способам получения информации - иррациональные функции .

1. Ощущающий тип особенно внимателен к конкретным фактам окружающего мира, к источникам вкуса, запаха. 2. Интуитивные тип полагается на предчувствия, догатки, исходящие из бессознательной сферы.

Каждый человек наделен всеми четырьмя психологическими функциями. только одна функция из рациональной или иррациональной пары обычно преобладает и сознается. Две эго-ориентации и четыре психологических функции, взаимодействуя, образуют восемь различных типов личности.

Развитие личности

В отличие от Фрейда, придававшего особое значение ранним годам жизни как решающему этапу в формировании моделей поведения личности, Юнг рассматривал развитие личности как динамический процесс, как эволюцию на протяжении всей жизни. Согласно Юнгу, конечная жизненная цель каждого человека – это индивидуация , что означает «становление собой», становление неповторимого, целостного индивида, полную самореализацию, достижение самости. Индивидуация включает в себя взаимосвязанные компоненты: 1. дифференциация – раличение отдельных частей личности, 2. самоосознавание - обнаружение новых частей личности, 3. интеграция- слияние в гармоническое целое противодействующих внутриличностных сил и тенденция.

Книги: Человек и его символы, Психологические типы, Архетип и символ, Проблемы души нашего времени, Символы трансформации, Тибетская книга мертвых, Отношения между Я и бессознательным, Психология и алхимия, Анима и анимус и др.

С. О. Раевский,

• индивидуальный член IAAP, кандидат психологических наук,
• преподаватель факультета психологии МГУ, со-председатель МААП,
• практикующий аналитик.

Л. А. Хегай,

• индивидуальный член IAAP,
• преподаватель Института психоанализа (Москва),
• со-председатель МААП,
• практикующий аналитик.

Введение

Мифы, сложившиеся в широком сознании о психоанализе и аналитической психологии Юнга, сами могут быть предметом специального анализа. Так, существует миф о научности психоанализа и мистичности юнгианской психологии. Действительно, Фрейд сознательно ориентировался в своих работах на научно-медицинскую парадигму, а Юнг всю свою жизнь интересовался явлениями, лежащими в тени научной рациональности. Однако, положив в основу своей теории миф об Эдипе, Фрейд предопределил развитие психоанализа и психологии в целом как науки гуманитарной, а не естественной. Поэтому Юнга, с его постоянным интересом к мифологическому, можно рассматривать как продолжателя базовых идей Фрейда, выразившего культурную эволюцию западного сознания. Взаимное отвержение психоаналитических школ, с одной стороны, способствовало развитию исследований в определенных направлениях, таких, как архетипические исследования Юнга и постъюнгианцев, психолингвистические исследования Лакана и постструктуралистов, исследования раннего развития в школе объектных отношений; с другой стороны, это препятствовало взаимообмену между этими школами и внедрению результатов их работы в практику психоанализа. Выстраивая психотерапевтическую деятельность и научные исследования, мы стоим перед дилеммой: черпать идеи, метафоры и феноменологические обобщения из этого неразделимого постпсихоаналитического пространства или отстаивать собственную конфессиональную идентичность.

Наша собственная позиция состоит в принятии идей широкого поля современной психоаналитической практики. Современный образованный психоаналитик любой школы гораздо сильнее отличается по стилю своей работы и корпусу разделяемых идей от основателя этой школы, чем от своего коллеги из другой школы. Однако для психолога-практика или психотерапевта очень важно узнать больше о методах аналитической психологии, включив их в контекст собственной работы. Поэтому в данном разделе мы постараемся осветить практические аспекты юнгианского анализа, затрагивая теоретические вопросы лишь по мере необходимости. Надо заметить, что сам Юнг возражал против превращения лечения в сугубо техническую или научную процедуру, утверждая, что практическая медицина есть и всегда была искусством; это относится и к анализу. Поэтому нельзя говорить о методах аналитической психологии в строгом смысле. Юнг настаивал на необходимости оставлять все теории на пороге консультационной комнаты и работать с каждым новым клиентом спонтанно, не имея каких-либо установок или планов. Однако это не означало отсутствия теоретической подготовки аналитиков; напротив, Юнг советовал приобретать как можно больше знаний и непрерывно работать над собой. «Пустота» юнгианского терапевта относится скорее к его моральному долгу перед клиентом. Если мы способны видеть в каждом клиенте красоту, силу и величие его индивидуальности и понимаем, что мы призваны помочь ему в самореализации, то все время нужно быть внимательными, чтобы в центре процесса находились именно эти внутренние потенциалы клиента, а не наши эгоистические потребности или собственные теории, подтверждения которых так хочется порой найти. Единственной теорией для аналитика является его искренняя, идущая от сердца жертвенная любовь - агапе в библейском смысле - и активное действенное сострадание людям. А его единственным инструментом является вся его личность, потому что любая терапия осуществляется не методами, а всей личностью терапевта. Это - всегда встреча двух неисчерпаемых и до конца непознаваемых бессмертных человеческих душ, двух необъятных вселенных. Признать этот факт не означает пускаться в примитивные мистификации, но, напротив, больше осознавать реальность происходящего и быть более честным перед собой и перед жизнью вообще. Юнг считал, что психотерапевт в каждом конкретном случае должен решать, хочет ли он вступать на рискованный путь, вооружившись советом и помощью. У него не должно быть никаких фиксированных понятий о правильном, и он не должен делать вид, что знает истину. Если нечто, представляющееся терапевту ошибочным, оказывается чем-то более эффективным, чем правда, то он должен вначале следовать ошибке, ибо в ней сила и жизнь, которые он теряет, придерживаясь того, что ему кажется верным. Хотя в абсолютном смысле лучшая теория - не иметь теорий, а лучший метод - не иметь методов, эту установку не следует использовать защитным образом для оправдания собственного непрофессионализма. И она не является поводом для наивного и «дикого», по словам Фрейда, анализа или работы «вслепую».

Если, следуя за Юнгом, видеть в бессознательном саму психику, саму душу, то излишний акцент на сознании и рациональности в терапии предполагает обесценивание самого себя и непринятие жизни как таковой в целом. Поэтому настоящая искренность, аутентичность и спонтанность юнгианского терапевта может родиться только из связи с глубинами собственного бытия, из контакта с его невидимым центром - Самостью, которая направляет весь процесс исцеления и является истинным главным героем происходящего.

Юнгианский анализ

Анализ был и остается основным методом практики аналитической психологии. Понятно, что исходной методологической моделью для юнгианского анализа послужил психоанализ 3. Фрейда. Однако в аналитической психологии этот метод получил несколько иное теоретическое обоснование и практическое выражение. Суммарно все эти отличия выходят далеко за рамки простого смещения акцента, так что можно говорить о юнгианском анализе как о совершенно другом типе работы.

Очевидно, что большинство людей, обращающихся за психологической помощью, ищут в анализе прежде всего облегчения своих страданий. Если люди предпочитают анализ другим методам психотерапии, то они, как правило, уже знакомы хотя бы в общих чертах с идеями Фрейда или Юнга. Должно быть, они понимают, что если им не удается справиться со своими проблемами волевыми сознательными усилиями, то существуют глубинные бессознательные факторы, препятствующие этому. Обычно они также осознают, что если их проблема существует уже несколько лет и имеет долгую историю формирования, то не так-то легко решить ее за несколько сеансов и требуется долгая кропотливая работа с опытным специалистом. Можно предположить, что типичный «аналитический клиент» с самого начала имеет установку на долгосрочное сотрудничество. У него есть достаточно самоуважения и самостоятельности, чтобы не полагаться на чудо или магическую силу извне, но верить, что с помощью аналитика ему удастся самому постепенно разобраться в своих проблемах и рано или поздно изменить свою жизнь.

Очень часто клиенты юнгианских аналитиков - это люди, имеющие за плечами неудачный опыт психотерапии. Такие люди уже умеют относиться к себе психологически, владеют психологическим языком и способны к рефлексии. Многих привлекает в анализе возможность свободно выражать себя. В отличие от краткосрочной терапии клиенту, проходящему анализ, нет необходимости выполнять директивные указания терапевта и перенимать прямо или косвенно его систему верований. Элемент насильственного, принудительного и болезненного, столь характерный для любых наших фантазий об обращении за медицинской помощью, здесь существенно меньше. Анализ начинается как обычные человеческие отношения и больше напоминает теплую дружескую беседу. В сущности, клиенту не нужно как-то специально «подстраиваться» под аналитика, в значительной степени он сам дирижирует процессом. Аналитик - это не тот человек, который научит жить, спасет или вылечит. Прежде всего это близкий друг, с которым у клиента есть личные отношения, в участии, внимании и доброте которого он стопроцентно уверен. Клиент знает: «Аналитик всегда рядом, он думает обо мне, старается мне помочь, он всегда на моей стороне». В то же время условия соглашения с аналитиком позволяют клиенту в этих отношениях не зависеть от него так, чтобы это могло принести какой-либо вред или причинить неудобство.

Власть и инициатива в руках клиента. Таким образом, анализ становится опытом нетравматических и целительных близких взаимоотношений. Можно предположить, что аналитическую терапию ищут люди, испытывающие в жизни дефицит таких отношений. Анализ есть сознательное и добровольное вовлечение в символическую игру. Его задачей является создание нового интерсубъективного пространства - своего рода виртуальной реальности - в результате смешения субъективностей участников. Оно возникает на границе между «я» и «ты», внешним и внутренним, и служит ареной экспериментирования по синтезированию сознания и бессознательного, воображаемого и реального да и всех мыслимых полярностей. По существу, это пространство является пространством творческой жизни. Любое творчество основано на умении временно расставаться с рациональными, рассудочными, структурированными элементами себя, допускать хаос, путаницу и смешение, чтобы спустя некоторое время возник, оформился новый порядок. Анализ помогает жить творчески не только в отношении какого-то конкретного увлечения, но и по отношению к любым своим переживаниям, особенно к человеческим отношениям. В конце концов, творчество и свобода определяют меру нашего счастья в жизни.

Поэтому в анализе клиент делегирует аналитику те части своей личности, которые отвечают за сравнение, оценивание, контроль, организацию. Но он должен делать это временно, не утрачивая, не теряя эти важнейшие функции, чтобы при необходимости уметь взять их обратно. Для этого ему нужно довольно четко осознавать границы и понимать условность всей ситуации в целом. Например, клиент может относиться к аналитику как хорошему специалисту в психологии, возможно, как к тому самому человеку, который единственно ему нужен, понимая в то же время, что он не Бог и не гуру, а простой человек, такой же, как все, со своими недостатками и проблемами. Но он приходит к нему на сеансы как к специалисту, а не как к случайному человеку с улицы. Только тогда анализ будет работать.

Таким образом, успех анализа определяется тем, насколько пациент умеет быть пациентом. Только тогда он позволит и аналитику быть аналитиком. В этом состоит важнейшее условие анализа. Аналитик использует правила и устанавливает рамки, чтобы создать наиболее благоприятную ситуацию для лечения. Но последнее слово все-таки за самим клиентом, за его доброй волей и желанием сотрудничать. Поэтому очевидно, что анализ как метод психотерапии предназначен не для всех. Требуется определенная готовность со стороны пациента и сохранность функций его Эго. Можно добавить, что необходима также подходящая конфигурация бессознательного, так как аналитик и клиент должны соответствовать друг другу, как ключ замку. Задача аналитической психологии - раскрыть творческий потенциал любого переживания, помочь клиенту ассимилировать его полезным для себя образом, индивидуировать его. Для этого нужно уметь рефлексировать другим способом, более похожим на древние практики медитации - углубленного созерцания-размышления, оставляющего объект изучения таким, какой он есть, позволяя ему играть всеми гранями, всеми оттенками значений. Конечно, для современного человека это очень не легко сделать. Мы привыкли относиться потребительски ко всему, в том числе и к своему внутреннему миру. Нам хочется быстро извлечь какой-нибудь простой утилитарный смысл: «Ага, это мой эдипов комплекс, теперь все ясно!». Но именно этот отрыв от собственной внутренней жизни, игнорирование внутреннего мира и является, с точки зрения Юнга, причиной дисгармоничности современного человека, его неврозов и многих других проблем. Та рефлексия, которая действительно нужна как хлеб, должна возвращать человека в дом его души, давать ощущение контакта с внутренней сакральной вселенной психической жизни. Именно такой практикой и является юнгианский анализ, С одной стороны, он является продолжением многих древних медитативных практик, веками поддерживавших психический баланс, а с другой стороны, он по форме прост и доступен современному человеку, склонному к размышлениям, анализу и использованию понятий.

Если вернуться к более простым примерам, давайте представим, что на прием к психологу приходит человек, испытывающий трудности в семейной жизни. Очевидно, дело не в том, чтобы принять решение «мириться» или «разводиться». Он ищет другой психологической перспективы в своей жизни и надеется измениться. Его решимость сознательно или бессознательно связана с нежеланием воспринимать свои проблемы буквально и, по крайней мере, с потенциальной готовностью мыслить символически. Отталкиваясь от своей проблемы, он с помощью аналитика входит в новое метафорическое пространство, вступает в игру смыслов, в процессе которой рождается нечто новое и значимое для него лично. Таким образом, анализ трансформирует низшее в высшее, материальное в духовное, коллективное в индивидуальное, бессознательное в сознательное. Конечно, для готовности к анализу нужен определенный уровень культурного развития и интеллигентности, но еще более важна эта способность воспринимать события символически, «как если бы». Однако ошибочно считать анализ некой чисто интеллектуальной процедурой вроде философских дискуссий. Объектом трансформации в анализе является наша психическая жизнь - эмоции, чувства и аффекты. Возможно, начиная анализ, многие клиенты ищут стабильности и определенности в своей жизни. Но этот соблазн никогда не оправдывается. На деле им предстоит встреча с целым океаном переживаний, насыщенным волнами радости и боли, счастья и страданий. Психическая реальность есть иллюзорная реальность, в ней нет ничего конкретного, плотного, раз и навсегда данного, На практическом уровне главными характерными чертами анализа являются рамки, отношения переноса и контрпереноса и сама техника аналитической интерпретации. Именно эти три элемента, необходимые для реального исцеления бессознательных конфликтов, отличают анализ от любой краткосрочной терапии.

Аналитический ритуал

Введение формализованных правил для внешних элементов анализа, касающихся обстановки приемной, частоты встреч, оплаты, связано не только с рациональными причинами. Аналитическая приемная должна стать для клиента тем местом, где произойдет встреча с глубинами собственной души и психическая трансформация. Юнг сравнивал пространство анализа с теменосом - местом в древних храмах, где происходила встреча с богами. Встреча со священным, нуминозным, бессмертным, с тайной жизни требует закрытого, защищенного и специально организованного пространства. Аналитическое пространство должно быть совершенно особым, чтобы констеллировать энергию бессознательного. Другой метафорой для него, использованной Юнгом, был герметически закрытый сосуд, необходимый в алхимии для превращения веществ. Конечно, принципиально в анализе не может произойти чего-то, что не случалось бы в жизни естественным образом. Процессы исцеления и духовного развития протекают в человеке сами собой и безо всякой психотерапии. Было бы весьма самонадеянно заслугу исцеления клиентов целиком приписывать терапевту, игнорируя их собственную роль, а также роль природы, судьбы или Бога. Но анализ можно уподобить машине времени, он концентрирует энергию участников и резко ускоряет события, интенсифицирует жизнь. Анализ - стимулятор и катализатор психической жизни. Есть надежда, что в определенном смысле благодаря ему мы успеем прожить в этой жизни то, что должны прожить. Поэтому анализ работает на службе у природы и судьбы, хотя по форме внесение сознания в бессознательное есть процесс, на первый взгляд, противоречащий силам природы. Природа слепа и программирует индивидуумов на автоматические и механические сценарии, но сама же человеческая природа стремится к расширению сознания, к индивидуации. Этот базовый конфликт, который Юнг обозначал как непримиримый конфликт между инстинктом и духом, и составляет главный объект юнгианского анализа.

С древних времен религиозные церемонии, да и любые ритуалы, предшествующие охоте или земледелию, создавались так, чтобы не только мобилизовать внутреннюю энергию, но и защитить участника во время контакта с могущественными психическими силами. Непосредственное переживание этих сил может быть разрушительным. Когда Зевс по настоянию Семелы явился ей в своем истинном обличий, она умерла от потрясения. Поэтому требуется некоторая хитрость, уловка, подобная приему арабского мальчика, которому удалось загнать джина назад в бутылку. Можно также вспомнить, что не случайно Господь воззвал к Моисею из горящего куста, а Персею, чтобы победить Медузу Горгону, пришлось смотреть на нее через свой зеркальный щит. В научных терминах можно сказать, что рамки анализа должны задавать дистанцию между Эго и бессознательным. В противном случае слабое, неподготовленное Эго, открываясь силам архаической природы и первичному архетипическому опыту, может не выдержать и разрушиться, может оказаться затопленным бессознательным. Именно для защиты клиента от подобной опасности, а не просто из-за наследия медицинской традиции или из-за «принципа реальности», в анализ вводятся четкие правила. Необходимо понимать, что рекомендации типа обращаться к аналитику «на вы», не встречаться с ним в свободное от сеансов время и даже стремиться не касаться клиентов физически, вводятся вовсе не из желания аналитиков «отгородиться», а ради самого процесса исцеления. Диалектический процесс только возможен тогда, когда между сторонами будет создана дистанция. Между двумя объектами, занимающими одно и то же место, нет дистанции. Ток возникает только тогда, когда полюса цепи находятся друг от друга на расстоянии. Физическая дистанция между клиентом и аналитиком является символическим выражением психической дистанции. В это образовавшееся пространство теменоса (см. выше) могут приходить боги, в нем могут происходить глубинные психические процессы. На первый взгляд нейтральность аналитика и все эти правила кажутся чем-то искусственным. Но такая искусственность и искусность продиктованы силой тех аффектов, с которыми реально приходится обращаться в анализе. В алхимической лаборатории, чтобы процесс прошел успешно, должна была присутствовать так называемая «мистическая сестра». Она нравилась мастеру, вдохновляла и соблазняла его. Но алхимик ни в коем случае не должен был ее касаться. Только при соблюдении этого табу природа, символизируемая химическими веществами, обнаружила бы скрытый в ней свет и могло бы произойти рождение истинного золота, трансформация материального в духовное. Юнг говорил, что «только то, что разделено, можно затем соединить правильным образом».

Для аналитического ритуала важно, чтобы он не столько задавался «извне» - аналитиком, сколько был придуман самим клиентом. Ведь приемная, прежде всего, - это храм его души, его теменос. Психоаналитик Вулкан описывал случай, когда клиент каждый раз, прежде чем лечь на кушетку, снимал свои контактные линзы. Он проинтерпретировал это поведение как своего рода кастрацию себя перед началом сеанса. На что клиент не продемонстрировал особого инсайта, заметив вскользь, что в положении лежа линзы доставляют ему физическое неудобство. Что бы ни означали для клиентов подобные символические ритуалы, в любом случае важно, чтобы он сумел сделать из приемной то место, где ему комфортно и уютно, где он может раскрыться и доверить другому значимые для себя вещи. Немаловажную роль здесь имеют и внешние условия. Обычно аналитики принимают в тихой комнате с неярким освещением и закрытыми дверьми. Хотя абсолютная изоляция от внешнего мира не играет большой роли. Винникотт, напротив, приводит пример, когда во время сеанса в его доме чинили замок на входной двери, и этот шум способствовал появлению ценного для клиента материала. Очень часто смена приемной, например при переезде в другое помещение, сильно отражается на ощущениях клиентов. Возникает феномен «потерянного теменоса». Обживая помещение, клиенту нужно что-то сделать, чтобы нагрузить все вещи в приемной своими собственными смыслами, проекциями, переживаниями. Ему всегда важно помнить, что это его анализ, что аналитик и приемная - это тот самый человек и то самое место, которые предназначены, чтобы помочь ему позаботиться о себе, чтобы он смог в этой комнате сделать что-то из истинной любви к себе. В принципе есть несколько общих формальных договоренностей, необходимых в начале анализа. И хотя большинство юнгианских аналитиков предпочитают «открытое» начало в стиле обычных консультаций, которые постепенно могут вырасти в настоящий анализ, их стоит здесь кратко упомянуть. Они не предлагаются клиенту сразу с первых минут встречи «полным списком». И совершенно очевидно, что нарушение правил анализа не повлечет за собой суровых преследований. Скорее, аналитические соглашения являются жестом доброй воли и взаимного уважения. Они должны быть внутренне приняты клиентом и стать символом его ответственности за свою жизнь и развитие.

Продолжительность сеансов

Обычно выбирается длина сеансов от сорока до шестидесяти минут. Поэтому часто сеанс называют часом. Особых рациональных причин для такого выбора, вероятно, нет. Скорее, это дань традиции, так как современным людям свойственно все отмерять часами. Может быть, наши внутренние ритмы уже синхронизованы с таким временным промежутком. По часам кормят младенцев, почасовая оплата существует для многих видов работ, уроки в школе и лекции также длятся академический час. Эти и другие ассоциации неизбежно окружают аналитический сеанс. Главный критерий при выборе продолжительности сеанса - должно успеть произойти что-то реальное. Поэтому нет смысла тянуть оставшуюся пару минут, если есть ощущение, что сеанс фактически закончен, только из тех соображений, что клиентом оплачено все время. И нет смысла заканчивать его секунда в секунду, прерывая клиента на полуслове. Но, конечно, необходимо предупредить его, если незадолго перед окончанием он начинает новую важную для себя тему. Обычно не рекомендуется намного продлевать сеансы или делать так называемые сдвоенные сеансы даже из желания помочь клиенту эффективно использовать время. На практике такие «поблажки» и отступления от аналитических рамок чаще всего связаны либо с эмоциональными проблемами терапевта, либо играют на руку сопротивлениям пациента. Если, например, из-за сильного заикания клиент успевает сказать всего несколько слов за сеанс, то продление сеанса могло бы означать его «инфантилизирование» или подчеркивание его несостоятельности в попытках справиться с симптомом. Надо помнить, что любой ритуал должен занимать строго определенное время, что время для сакрального и время для обыденного всегда должно иметь четкие границы. Ритуал переводит инициируемого из пространства линейного, «конечного» времени в мир вечности, соединяет его с циклическими ритмами вселенной. Только в линейном времени есть рождение, развитие, зрелость и смерть. В сакральном времени этот порядок релятивизируется в бесконечных повторениях в каждом цикле, становясь частью другого высшего порядка. Проходя ритуал, участник учится на личном опыте совмещать эти разные модальности бытия, разные порядки мироздания. Поэтому для аналитика выдерживать рамки сеанса вовсе не означает воплощать собой строгого, запрещающего отца, символизировать «порядок разума против хаоса бессознательного». Соблюдение такой принципиальной точности может основываться только на понимании архетипического контекста происходящего. Только учитывая этот более широкий метафорический контекст, можно создать оптимальные условия для того, чтобы клиент мог интегрировать опыт, получаемый в анализе. Поэтому важно, чтобы, принимая предложенные аналитиком четкие договоренности по поводу продолжительности сеансов и определенных дней приема, клиент понял (может быть, не сразу), что делается это не из уважения к «рабочему времени» специалиста и не из принципа, что «все удовольствия в жизни всегда ограничены», а ради него самого, ради его психического исцеления, так как в психическом мире действуют свои особые законы.

Кушетка или кресло?

Одно из важных изменений в технике анализа, введенное Юнгом, относилось к отказу от использования традиционной психоаналитической кушетки. Он предпочитал ситуацию «лицом к лицу», подчеркивая тем самым равенство позиций клиента и аналитика. Они являются двумя сторонами одного диалектического процесса, эпицентр которого находится не в одном из них, а где-то между, в чем-то третьем - в Самости, в трансцендентном или в диалектическом синтезе противоположностей. Когда оба участника процесса сидят друг против друга, они открыты друг другу, видят реакции партнера. Это естественная и, в каком-то смысле, более уважительная ситуация, приближенная к реальной жизни. Безусловно, она позволяет и аналитику, и клиенту проявлять те же паттерны межличностных отношений, которые проявляются и с другими людьми, что очень важно для понимания трудностей клиента за пределами приемной. В ситуации «лицом к лицу» хорошо заметны невербальные сигналы, и пространство коммуникаций становится более плотным и многоуровневым. Предпочтение Фрейдом кушетки имело свои причины. Как отмечал психоаналитик Фэрберн, этот анахронизм связан с тем, что Фрейд начинал свою практику как гипнотизер, да и вообще не любил, чтобы ему смотрели в глаза. Кроме того, Фэрберн считал, что многие аналитики прибегают к кушетке ради своего комфорта и безопасности, чтобы уйти из-под пристального внимания клиента и защититься от его требований.

Нельзя сказать однозначно, какое положение является идеальным для анализа. Большинство юнгианских аналитиков предпочитают иметь в своей приемной и кушетку, и кресло или же такой диван, чтобы клиент при желании мог прилечь. Лучше, если выбор останется за самим клиентом и будет зависеть от сложившейся ситуации в анализе.

Метод свободных ассоциаций

Общей инструкцией в начале анализа является предложение расслабиться, войти в полусонное состояние со свободно плавающим вниманием и говорить абсолютно все, что приходит в голову. При этом акцент делается на том, чтобы проговаривать все возникающие мысли и чувства, даже если они кажутся несущественными, неприятными или глупыми, в том числе относящиеся к анализу и личности аналитика. Именно так в идеале применяется основной метод - метод свободных ассоциаций. Фактически Фрейд и Юнг были первыми психологами, исследовавшими этот феномен. Фрейд – чисто эмпирически, исходя из своих клинических наблюдений, Юнг – строго научно, изобретя тест словесных ассоциаций.

Метод основан на идее, что по-настоящему свободные ассоциации человека, сумевшего оставить рациональное мышление, вовсе не являются случайными и подчинены четкой логике - логике аффекта. Однако во фрейдистской интерпретации такая цепочка ассоциаций, если удастся преодолеть сопротивление, обязательно приводит к ядру психического конфликта - комплексу и раннему травматическому опыту, лежащему в основе его формирования. Таким образом, предполагается, что все звенья этой цепи связаны и чем дальше мы продвигаемся, тем ближе мы к выяснению сути. Поэтому Фрейд постулировал возможность прямых интерпретаций (если при любом начале ассоциирования все равно приходишь к одному и тому же результату) и принципиальную допустимость самоанализа. Парадоксальность применения фрейдистского варианта этого метода состоит в том, что, поскольку теоретически выведен единственный источник всех психических конфликтов (эдипов комплекс), то в свободном ассоциировании в общем-то нет большой необходимости, во всяком случае, его конкретное содержание не имеет значения. Именно против этой догматической умозрительной схемы возражал Юнг. Он говорил, что с таким же успехом вместо того, чтобы слушать клиента, можно было бы прочесть какое-нибудь объявление или любую строчку из газеты. Он обнаружил, что ассоциации подобны паутине или кругам, расходящимся на воде от брошенного камня. Они всегда вращаются вокруг аффективно заряженных образов и образуют психическую ткань, в которую этот образ плотно вплетен. Ассоциации - это не средство вытащить на поверхность давно вытесненное. Будучи неразрывно связанными с центральными образами посредством своих аффективных коннотативных аспектов значений, они образуют саму материю психического, сам способ жизни и функционирования нашей души. В сущности, каждый из ключевых образов, стягивающий на себя пучок ассоциаций, имеет нечто универсальное, присущее всем людям, то есть архетипическое. Поэтому иногда юнгианское применение этого метода называют циркулярным (или круговым) ассоциированием в отличие от линейного ассоциирования в классическом психоанализе. В юнгианской практике важно кружить возле образа, все время возвращаться к нему и предлагать новые ассоциации, пока не станет ясен его психологический смысл. Причем дело не в том, чтобы извлечь некую идею по поводу этого образа, а в самом непосредственном переживании образа со всеми прикрепленными к нему ассоциациями. Только тогда может родиться не умственное, сугубо рациональное понимание, а понимание психологическое, при котором объект познания не вытаскивается на поверхность и вырождается до чего-то более плоского, а исследуется in vivo в присущей ему среде, оставаясь живым. Линейное ассоциирование представляет собой познание психической жизни в виде работы или соревнования, в которых важен результат. И мы думаем, что каждый следующий шаг приближает нас к заветной цели. Если же происходят задержки в пути, то обязательно кто-то в этом повинен. Классическое определение сопротивления связано именно с сопротивлением свободному ассоциированию. При циркулярном же ассоциировании мы можем охватить взглядом всю перспективу и увидеть, что в некоторых точках мирового океана бушует шторм, а в других местах штиль и хорошая погода. Мы можем видеть колебания температуры и солености воды, не оценивая воду как правильную или неправильную. В зависимости от желания клиента можно погрузиться в выбранном месте, почувствовать себя там, ощутить глубинные течения. Возможно, сегодня он еще не готов к плаванию в непогоду. Ему нужны время и некоторая тренировка. Важно лишь не терять из виду эти бурные воды. Но необходимости попасть именно туда нет, потому что океан един, можно достичь дна с любой точки. Таким образом, хотя метод свободных ассоциаций одинаково используется в психоанализе и юнгианском анализе, в него вкладывается разный смысл, и если первый делает акцент на слове «ассоциация», то второй, скорее, - на слове «свободная». Надо помнить, что задача этого метода - не в том, чтобы «вывести клиента на чистую воду», а в организации свободного доступа к бессознательному содержанию. Такой подход требует от аналитика отказа от собственных моноидей, которые могут вести процесс ассоциирования и в результате обеднять образ. Существует соблазн привести клиента к тем же ассоциациям, которые возникли у аналитика.

Суть этого метода - контакт с бессознательным - должна воплощаться в самой свободной, метафорической, исполненной фантазиями атмосфере анализа. Если такая атмосфера не образовалась, то любые четкие инструкции не дадут нужного эффекта. Приведем пример. В одном из сновидений клиентка рожает почерневшую от времени доску в виде рыбы, на которой стоит знак, что это девочка. Ассоциации клиентки в основном касались неприятных ощущений, связанных с ее женственностью. Ассоциации у аналитика - с почерневшими досками как иконами и с рыбой как символом Христа. Однако высказывание этих идей аналитиком или его попытка привести ассоциации клиентки к духовному измерению могли быть вызваны неосознанным желанием отстраниться от ее болезненных переживаний, связанных с принятием своей женственности. Позднее аналитик вспомнил образ, объединяющий оба направления ассоциаций, - образ черной богоматери. Желание аналитика направить ассоциации в свое русло имеет смысл рассматривать с точки зрения контрпереноса.

В данном случае аналитик возвышает, идеализирует клиентку, что подтвердилось дальнейшим ходом анализа, но это идеализирующее отражение может быть необходимым для принятия ею собственной женственности. Конечно, циркулярное ассоциирование не останавливается на двух доминирующих направлениях ассоциаций. Здесь оно может привлечь наше внимание к отношениям клиентки с дочерью, ее внутренним ребенком, и тем, что рождается в анализе, к тому, насколько она чувствует себя черной рыбой в темных водах бессознательного, к ее рисункам в черном цвете (почерневшим от времени) и т. д. Но такая работа не может быть выполнена за один аналитический сеанс. Весь длительный аналитический процесс можно рассматривать как циркулярное

Известный швейцарский психолог, психиатр и философ Карл Густав Юнг (1875-1961), играл ведущую роль в психоаналитическом движении. Он, наряду с З.Фрейдом, является одним из основателей глубинной психологии и, в своей теории бессознательного, во многом продолжает линию Фрейда.

Юнг не только разделяет, но и развивает фрейдовский подход к психике как энергетической противоречивой системе – многоуровневой и многополюсной. В то же время он возражает Фрейду в том, что основой личности и источником её конфликтов выступает не половое влечение, а психическая энергия, т.е. любая потребность.

Позже Юнг разработал собственную теорию, которую назвал «Аналитическая психология» и своими идеями оказал большое влияние не только на психиатрию и психологию, но и на антропологию, этнологию, педагогику, литературу, сравнительную историю религии. Вклад К.Г. Юнга в развитие психологии трудно переоценить.

Структура личности по К.Г. Юнгу

Он считал, что индивидуальное бессознательное и сознание представляют собой прижизненные личностные приобретения. Коллективное же бессознательное, с которым ребенок появляется на свет, является своего рода «памятью поколений», т.е. психологическим наследством.

Коллективное бессознательное состоит из архетипов, которые Юнг называл первичными образами, потому что они связаны с мифическими и сказочными темами. Таким образом, культура оказывает влияние на становление индивидуальной психики человека через актуализацию определенных архетипов.

Основные архетипы

В коллективном бессознательном количество архетипов может быть неограничено, но особое место в его теоретической системе уделяется персоне, анимусу, тени, самости:

• Архетип Персона. Это есть не что иное, как публичное лицо человека, это часть личности, которую человек показывает миру. На личность человека Персона оказывает как позитивное, так и негативное влияние. Персона доминирующая может подавить индивидуальность человека и слиться с навязанной ему средой, но в то же время она защищает от этого давления среды, помогает в общении. Она служит цели производить на других впечатление и утаивать свою истинную сущность;
• Архетип Тень. В целом это негативная сторона личности, её аморальные мысли и страсти, но, при этом, у неё есть и положительные свойства. Содержанием Тени являются те стремления, которые несовместимы с Персоной, с нормами общества и отрицаются человеком как несовместимые. Содержание Тени пропорционально доминированию Персоны;
• Архетип Самость. В теории Юнга это самый важный, центральный архетип всей личности. Это сердцевина личности, вокруг которой объединены все другие элементы. Значение этого архетипа состоит в том, что он не противопоставляет разные части души друг другу. Наоборот, соединяет их, чтобы они дополняли друг друга. Целостность личность обретает в процессе развития, а самость и индивидуальность становятся более свободными в своем выражении и самопознании. Становясь центром личности, Самость уравновешивает многие противоположные качества личности;
• Архетип Анимус. У мужчины – Анима, у женщины – Анимус. Они представляют те части души, которые отражают представления о противоположном поле, интерсексуальные связи. На развитие этого архетипа большое влияние оказывают родители ребенка. Архетип формирует поведение и творчество человека, это источник проекций, новых образов в его душе.

«Анима» – чувственный образ женщины, который мужчины носят в себе тысячелетиями. Это внутренний образ женщины в мужчине, его бессознательная женская сторона. «Анимус» – чувственный образ желанного мужчины, каким его с давних пор знала женщина. Это внутренний образ мужчины в женщине, её бессознательная мужская сторона.

Методы аналитической психологии К.Г. Юнга

И сегодня теория К.Г.Юнга применяется на практике, а главным методом её реализации является активное воображение. Говорить в строгом смысле о методах аналитической психологии нельзя, считал сам её автор. Юнг настаивал на том, что с каждым новым клиентом надо работать спонтанно без каких-либо установок и планов.

Для аналитика единственной теорией является идущая от сердца жертвенная, искренняя любовь и действенное сострадание к людям. Его личность является единственным инструментом, потому что любая терапия осуществляется не методами, а личностью терапевта. Психотерапевт, считал К.Г.Юнг, в каждом конкретном случае должен решить, хочет ли вступить, вооружившись советом и помощью, на рискованный путь.

Рассмотрим некоторые методы, предложенные ученым:

• Юнгианский анализ . В практике аналитической психологии основным методом остается анализ. Методологической моделью для юнгианского анализа стал психоанализ З. Фрейда, но получил иное теоретическое обоснование и практическое выражение. Он представляет собой сознательное и добровольное вовлечение в символическую игру.

Задача заключается в создании нового интерсубъективного пространства в результате смешения субъективностей участников. Это пространство, по существу, является пространством творческой жизни. Клиент в этом анализе делегирует аналитику части своей личности, отвечающие за сравнение, оценивание, контроль, организацию. Анализ будет работать только тогда, когда, например, клиент будет относиться к аналитику как к хорошему специалисту, понимая в то же время, что он простой человек со своими проблемами. Говоря другими словами, успех анализа будет зависеть от того, насколько пациент умеет быть пациентом и насколько он позволит аналитику быть аналитиком. Это важнейшее условие анализа. Как метод психотерапии, анализ предназначен не для всех;

• Метод свободных ассоциаций . Суть метода заключается в том, что в расслабленном, полусонном состоянии со свободно плавающим вниманием говорить абсолютно все, что приходит в голову. Это по настоящему свободные ассоциации человека, который сумел оставить рациональное мышление, они не случайны, и подчинены четкой логике – логике аффекта. В практике Юнга важно кружить возле образа, возвращаться к нему, предлагать новые ассоциации, пока не ясен будет его психологический смысл. Задача метода заключается в организации свободного доступа к бессознательному содержанию;
• Интерпретация . Умение интерпретировать предполагает любой психологический анализ.

Это вербальный и сознательный акт и нацелен на осознание ранее бессознательного материала. Аналитик должен иметь определенные качества – наблюдательность, развитую речь, интеллектуальные способности. Хотя сама процедура не относится к чисто интеллектуальным. Даже точная и блестящая интерпретация, несвоевременно высказанная и не принятая клиентом, будет совершенно бесполезной, поэтому юнгианские аналитики к ней редко обращались, больше полагаясь на интуицию;

• Активное воображение . Для введения активного воображения в терапию, Юнг предложил несколько особых причин:

1. Переполнение фантазиями бессознательного и необходимость их структуризации;
2. Множество снов и опасность в них утонуть;
3. Слишком мало снов или они не запоминаются;
4. Чувствование нас себе непонятного влияния извне;
5. Многократное попадание в одну и ту же ситуацию;
6. Нарушение адаптации к жизни.

Метод активного воображения предлагался пациентам в качестве «домашнего задания». Активное воображение сходно с художественным творчеством и выполняться под принуждением не может. Самое трудное в методе – избавиться от критического мышления и остановить сползание к рациональному отбору образов. Позволить образам жить собственной жизнью и развиваться по своей логике. В индивидуальном анализе метод активного воображения не сильно распространен;

Амплификация . Она означает расширение, увеличение или умножение. Говоря об амплификации, Юнг утверждал, что фантастическим образам, возникающим в странном и угрожающем виде, надо давать некоторый контекст, чтобы они стали более понятны. Лучший способ для этого – использование сравнительного мифологического материала;

Анализ сновидений . Большое внимание в традиции лечения души всегда уделялось сновидениям. В них, считал Юнг, можно увидеть скрытые движения души и помочь клиенту в разрешении его текущих проблем и в индивидуации. Работая со сновидениями, Юнг предлагал забыть все теории, чтобы избежать любого редукционизма. Каждый образ, каждое сновидение нуждается в глубокой рефлексии. В сложной символике сновидений он предлагал увидеть собственную лечебную линию психики.

В современной аналитической психологии можно назвать еще два подхода к пониманию сновидений и методов работы с ними. Они отличны от теории исполнения желаний Фрейда и от теории компенсации Юнга. Основу обоих подходов составляет отношение к роли Эго-комплекса в сновидении. Первый подход был предложен Гансом Дикманом. Второй подход предложен Джеймсом Хиллманом, автором архетипической психологии. Хиллман, в отличие от Дикмана считает, что Эго тоже является одним из множества, равных по важности, образов.